Пропуск в закрытый клуб, где вы — и гость, и трофей. Эта икра не закуска, она тихая революция вкуса на кончике языка.
12 лет Волга лелеяла этих осетров, как алмаз в оправе времени, их икринки словно слезы речных нимф, застывшие в бархатной тьме, серого оттенка, как пепел сожжённых любовных писем.
Добыта забойным методом, ритуал, где нож лишь формальность и осетров «провожают» под аккомпанемент шепота волжских ветров. А икру встречают, как дорогих послов забытых империй.
Вкус: первый аккорд обманчиво нежный, будто поцелуй через вуаль, далее оболочка тает выпуская сливочную волну с отзвуками трюфельных дубрав и тонким намёком на лесной орех, поджаренный на огне от фамильного бриллианта.
Подавайте на подушке из льда, вырубленного в полночь на Крещение с воздушными блинами, чье тесто замешано на шампанском, или просто на тыльной стороне ложки из мамонтовой кости, запивая ледяной водкой, которую несколько раз перегнали через сибирские меха.
После этой икры мир разделится на «до» и «после», а ваши обычные праздники начнут извиняться за свою посредственность.
Она оставит после себя только два вопроса: «Где взять ещё?» и «Как жить дальше?
